В заброшенном здании было темно и сыро, воняло гнилой древесиной и мышиным дерьмом. Кимура подозревала, что не только мышиным, но обособлять как-то не очень хотелось – момент неподходящий. Больше всего этот момент подходил для того, чтобы скрутить кукиш Романовой, Хилл, Старку и мирозданию в общем, да и свалить подальше, однако Щ.И.Т. уже успел подцепить ее на куда более прочный, чем угроза телепатического вмешательства в качестве административного наказания. Какой бы привлекательной ни была работа на Фасилити, но Харкинс и Ко специализировались на производстве зверушек сильных, строптивых, но по большей части не слишком-то разумных, а когда в тебе достаточно сил, чтобы без особого труда проломить череп бронированной зверюге, отлов и транспортировка образцов быстро становятся скучными и унылыми, как будни клерка. Со временем начинает не хватать азарта и определенной доли адреналина.
Ее изрядно достали миссии ЩИТа в стиле «пойди туда, куда никуда, принеси то, что ничто». Даже учитывая, что она была вроде как на испытательном сроке, это было эквивалентно забиванию гвоздей микроскопом – или, в данном случае, пушкой по воробьям. Впрочем, не стоило исключать и того, что Кимуру просто-напросто проверяют на предмет смирения и подчинения, и вся эта бесконечная череда бессмысленных занятий выполняет функцию скорее воспитательную, как приказ сержанта Хиггинса копать «отсюда и до обеда», а закапывать «от обеда и до ровной площадочки», однако даже при осознании этого факта раздражало такое отношение зверски.
Ладно, ладно, после того позорного эпизода с местным зомби-питомником идея погонять Кимуру по старым базам Фасилити была не лишена некоторой доли здравого смысла, особенно если учесть, что при особом желании отделаться от Щ.И.Т.а Кимура могла просто сбросить Хилл в ближайшую шахту лифта и сделать ручкой. Не сделала – значит, акклиматизировалась, теперь можно и покататься на бронебойном загривке, сколько душа начальственная пожелает, и иногда Кимура серьезно так жалела о том, что не провела вышеуказанный демарш и не сделала ноги. В моменты особой любви к ближним своим  в частности и к человечеству в общем ее даже не пугала перспектива наступающей на пятки Романовой, которая мертвого могла достать из-под земли и не нытьем, так катаньем направить куда надо – Щ.И.Т.у, конечно, надо, не мертвому. Мертвому еще предстоит тридцать три бюрократических процедуры, в процессе которых он придет к решению, что легче дать им то, что им нужно, чем доказать, что он действительно мертв.
И во всей этой мышино-дерьмовой идиллии было только одно «но» - эта база Фасилити была лет десять заброшена еще в бытность Кимуры зеленым, юным и даже местами наивным неофитом на службе ВМС США в чертовом Ираке. И все разумные возражения вперемешку с богатой сравнениями, эпитетами и сложносочиненными и cверхсложноподчиненными предложениями лексикой отступали перед сухой буквой неумолимой бюрократии, и ей ли было не знать, что самые глубокие корни она пустила в двух структурах – коммунальные службы и военные госструктуры.
«Просто восхитительно, - мрачно думала Кимура, обшаривая взглядом первый подземный этаж. – Тут, наверное, со времен холодной войны никто не появлялся, раз и навсегда покинув это место как непригодное для деятельности разумной жизни и полностью захваченное жизнью неразумной.  Так и напишу в рапорте, мол – прибыла на место, увидела бренные останки техники, труп бомжа, крысу, пустые гильзы еще одну крысу, плесень, разбитый монитор, крысу, рыжую бабу, крысу… Але, стоп! Откуда здесь рыжая баба?!»
- Ты здесь откуда? – недолго думая, брякнула Кимура. – Эй! Ты там живая вообще?
Она подошла поближе, рассматривая чудные меловые узоры на крошащемся от старости бетоне. Узоры складывались в какую-то тарабарщину на неизвестном языке с явной претензией на сакральный смысл, в который самой Кимуре верилось с огромным трудом. Скорее уж она поверила бы в то, что ее находка слегка повредилась умом, пытаясь призвать не то просветление, не то джинна, не то какого-нибудь Мефистофеля, потому что отзываться и вообще хоть как-то обозначить свою принадлежность к миру живых рыжая отказывалась.
Прикасаться к неподвижно сидящей жгучей красотке неопределенных, но далеко не преклонных лет непосредственно руками было как-то жутенько, поэтому наемница с опаской потыкала в нее валявшимся неподалеку куском арматуры.

Отредактировано Kimura (2015-10-11 14:12:36)

- Ебанный бобер! – шарахнулась в сторону Кимура.
Не то, чтобы ей уже пора было проходить повторный тест на квалификацию, но зрелище превращения мраморной скульптуры, символизирующей плотские соблазны в самом приятном из их смыслов, в живое и условно мыслящее существо могли вызвать и не такую реакцию. Впрочем, последний эпитет все еще находился под большим вопросом, в отличие от членораздельной и на первый взгляд разумной речи. Шах и мат, мистер Дарвин, человечество давно доказало, что умение облекать абстрактные понятия в словесную форму вовсе не означает наличия разума у данной формы жизни.
«Спеклась, - сразу же поняла наемница и мрачно обошла свою находку. Такое она уже видела – красотка наглоталась чего-то забористого и теперь у нее приход. Довольно серьезный, если судить по ее реакции, вон как пробрало – то ли в мистику ударилась, то ли детские кошмары мерещатся. – Ну и что мне теперь с тобой делать, кисонька?»
Вопрос, кстати, был отнюдь не риторический. Не в привычках Кимуры было оставлять кого-то за своей спиной, обычно она либо устраняла нежелательный фактор, либо использовала для дальнейшей работы. С другой стороны, просто пустить пулю в лоб дамочке, поймавшей приход, было как-то бессмысленно и Щ.И.Т.ом точно не одобрялось, они же великие гуманисты, тайная служба спасения человечества, а патроны, как ни досадно, в этой организации были по счету, и за каждый потраченный нужно было давать отчет – не на миссиях с обильными перестрелками, конечно, но в операциях разведки, не предусматривающих прямого столкновения, однозначно.
В конце концов, Кимура выругалась вполголоса и подключила коммуникатор.
- База, это Кимура. У меня тут гражданская внутри периметра, следов Фасилити не обнаружено – свежих следов, а не пережитка эпохи сухого закона. Нет, она не... Да не опознает, у нее приход, несет что-то околомистическое и сидит в пентаграмме! Нет, не бездомная, бездомные так не выглядят. Как она выглядит? Шикарно, блядь, выглядит, сидит тут в вечернем платье, как в зале релаксации, только туфельки по дороге потеряла! Да откуда мне знать? Может, ее вообще похитили, - Кимура покосилась на чужие глаза, глядящие на нее с таким пиитетом и влажным блеском, с каким принцессы обычно смотрят на рыцарей, спасающих их от размытых притязаниях драконов… ну, или на драконов, которые спасают их от более конкретных притязаний рыцарей. – Накачали чем-то, чтобы не дергалась, и оставили тут. Да, точно чисто, иначе она бы тут не торчала, у нас… у них быстро пускают в расход всех, кто под руку попался. Да, поняла. Так точно, сэр.
Кимура отключилась и посмотрела на находку новыми глазами. Ну да, звучало логично – кто в здравом уме пойдет в заброшенное здание на окраинах Нью-Йорка босиком и в вечернем платье? Больше походило на то, что ее тайком увезли откуда-то со званого вечера или тайного собрания какой-то оккультной секты вроде масонской ложи, возможно даже, хорошенько обработали перед этим. У таких шикарных холеных деток нет недостатка в почитателях, и через нее рассчитывали добраться до ее мужа, любовника или даже отца – до них или их счетов, тайным обществам, связанным с религией и магией, зачастую нужны именно деньги, а не таинственные высшие знания или просвещение. Единственное, что такие шарлатаны мастерски очищали – это кошельки своих незадачливых последователей.
Впрочем, мог быть и другой вариант – если девушка и впрямь соображала, но верила, что нарушить пределы пентаграммы не в состоянии, это мог быть некий обряд инициации. Сперва пост, она же вроде сказала, что уже несколько дней тут торчит, уединение, транс опять же, из которого ее вырвала наемница, а вот дальше… дальше могло быть все, что угодно, и не факт, что эта томная красавица точно знала, на что подписывается. Помнится, в некоторых оккультных практиках вполне приветствовались даже групповые изнасилования неофиток в качестве посвящения, и в ряды принимали тех, кто этот процесс не только выдержит, но еще и умудрится не преставиться от физических и психологических травм без нормального лечения.
От последнего предположения Кимуру откровенно передернуло. Нет, она, конечно, не была святой, но такие вещи были мерзкими даже по ее понятиям.
- Отец – это глава вашего великого ордена? В таком случае у него явные пробелы в области современной педагогики, за такие методы можно и под суд пойти, – понятливо хмыкнула наемница и потерла ногой шершавый бетон, размазывая жирную белую линию подошвой тяжелого ботинка. – Ладно, зайка, иди-ка сюда, надо вытаскивать тебя из этой помойки. Таким деткам, как ты, не место в старых заброшенных домах, тебя уже наверняка ищут твои родные. Я б забрала тебя себе, но мое начальство будет не в восторге, так что я отведу… - ее взгляд упал на босые ноги пленницы собственного подсознания, и Кимура поправила себя, - отнесу тебя в ближайший полицейский участок. Там тебе помогут найти родных – после того, как откачают, конечно. Имя свое помнишь? Как тебя зовут?
Идею взвалить свою добычу на плечо в лучших традициях первобытного общества Кимура после недолгих раздумий отмела – не без сожаления, надо признать, но такой метод транспортировки вызовет слишком уж большой ажиотаж среди мужского населения, обтянутые черным шелком ягодицы привлекали внимание, даже не будучи взгроможденными на ее плечо. Мужики вообще до ужаса падки на спасение прекрасных дам, не прекрасные ими почему-то зачастую отвергались – не иначе, как в целях улучшения породы, так сказать естественно-шовинистический отбор, желательно в комплекте с недалеким умом, чтобы эти самые вышеозначенные дамы не разглядели бравых спасителей при свете дня за розовой пеленой своих девичьих грез.
Кимура засунула пистолет в кобуру и легко подхватила девушку на руки, предупредив:
- Не дергайся, кисонька, тут дохрена битого стекла и прочего мусора. Жалко будет тебя туда уронить, верно?

Отредактировано Kimura (2015-10-14 18:51:28)