Эрик никогда не относился с трепетом как к идее об «американской мечте», так и к Соединенным Штатам в целом. «Империя» Джорджа Вашингтона в своё время стала для Магнето подходящим прибежищем, потому что каждый здесь заботился о своей шкуре – и Леншерра это более чем устраивало. Он не испытывал иллюзий о том, что кто-то будет готов броситься на помощь своему ближнему. Возможно, появятся желающие поразмыслить о смысле бытия, когда солнце будет стоять высоко, но совершенно точно не останется никого, кто прославлял бы альтруизм, когда дело дойдет до темных переулков, щеголяющих выбитыми фонарями после полуночи. Мутант понимал – и презирал – их всех и не отличался особым человеколюбием сам. Не считал себя обязанным испытывать сострадание к виду, который на протяжении веков падал жертвой собственной жестокости. Кесарю полагалось кесарево.
Эйзенхардт несколько поморщился, когда услышал «крик»; он привык к надрывающимся сигнализациям то тут, то там, как и к периодически доносящимся звукам разбоя, поэтому со временем перестал обращать на них должное внимание. Ни одной шайке хулиганов, попытавшихся избрать Леншерра, как жертву, завидовать не пришлось.
Он бы прошел мимо и сейчас, если бы ему не повезло поравняться с визжащим автомобилем через полтора блока от места, где Эрик отметил разгул в первый раз.
Леншерр замер, не дойдя до бордюра с другой стороны улицы, и недоверчиво сощурился, делая не без интереса несколько шагов навстречу развернувшейся сцене. Узнать в черной мускулистой кляксе Венома, переходящий трофей редкой степени назойливости, труда не составило, а вот изрядно потрепанного Старка спасла лишь фирменная расцветка камуфляжа. Тех его частей, которые ученому на себе сохранить удалось. Эйзенхардт меланхолично проследил, как вирус отвешивает Железному Человеку очередной тумак, и решил, что это, в общем-то, доказать и следовало.
Макс видел не один арест, произведенный под лозунгами Акта, но вживую, признаться, впервые. Если это было тем, что Старк забыл в захудалом районе, но инициатива, видимо, в любом случае невежливо имела инициатора.
Эрик, собиравшийся понаблюдать не без любопытства за зрелищем, а после продолжить путь восвояси, осознал внезапно, что дело у американца на самом деле дрянь. И что Старк, пожалуй, был близок как никогда к тому, что его в этой подворотне и похоронят. Леншерр, неохотно поколебавшись, решил, что Чарльз не оценит, если он будет первой ласточкой, которая расскажет ему о грядущих поминках. К тому же, негоже гению было так легко избавляться от последствий, в которые Старк влез из-за бедлама, который сам наворотил.
Эрик, не изощряясь над стратегией против лома, которым являлся Веном, щедрым жестом запустил в того подвернувшейся под руку и без того покореженной иномаркой, сбивая с ног и отталкивая вглубь улицы. Языкастая тварь, при всей трепетной любви Леншерра к ученому, вызывала у мутанта всё-таки несколько меньше энтузиазма, чем старый знакомый, с которым они недавеча болтали на пару с Ксавье. Из двух зол приходилось выбирать меньшее – и, на данный момент, менее помирающее. По крайней мере столь демонстративно.
Единственное, к чему стремился Эрик – это выиграть время, чтобы не дать Веному столь откровенный шанс добить непутевого изобретателя.
Леншерр был о Старка в нескольких ярдах, когда не самый дружелюбный собеседник последнего бросился на них снова, но оказался прихлопнут, как пластиковым стаканчиком, мусорным баком – и благополучно перелетел через крышу ветхой пятиэтажки, обещая, как надеялся Эрик, вернуться не скоро.
Магнето позволил себе скептический взгляд на Тони, явно плохо соображающего, что вокруг происходило, и толкнул того, заботливо прижимая того обеими лопатками к стене. Поймать ученого за грудки и хорошенько встряхнуть в броне возможным не представлялось. Эйзенхардт позволил себе помечтать, что с удовольствием оставил бы его остывать здесь, учитывая, что для его ненаглядного недоброжелателя и без того в происходящем было много чести.
– А король-то голый, – миролюбиво хмыкнул Леншерр, внимательно оглядев жертву. – Присядь и не мельтеши, – следом порекомендовал мутант, усадив и без того шатающегося гения на асфальт. – Я не поклонник обмороков, поэтому при оказии не надейся, целовать не буду.
– Всегда считал досадным недоразумением то, что ты дожил до своих лет в своих консервных банках, – Эрик с неприязнью взглянул на покореженный костюм, прежде чем, опасаясь отсутствия реакции, доотодрать «забрало» у доспехов Железного Рыцаря. После того, как над ними поработал Веном, труда Леншерра действо не составило.
– Ты всегда ведешь себя, как идиот, или всё-таки случаются моменты прозрения?– живо полюбопытствовал Эйзенхардт, пытаясь установить со Старком зрительный контакт и надеясь, что тот всё ещё находился в сознании в достаточной степени, чтобы ему не пришлось вытаскивать его с того света.
[AVA]http://sh.uploads.ru/fAlW9.png[/AVA][STA]party crasher[/STA]